Драконы обычно не показывались простым смертным. Люди просто знали об их существовании, и этого было достаточно. Дожди, облака, туманы - все это были "сигналы" драконов, ясные и понятные любому крестьянину. Разговаривать же с драконами была прерогатива императоров и искателей приключений. Однако исключения были везде. Известно одно - стоило человеку заговорить с драконом, как с ним начинали твориться всякие чудеса.

Вот, например, какая история случилась с молодым человеком по имени Лю Е, жившим в царствование императора Као Цуна из династии Тан. Однажды он пытался сдать экзамен для поступления на службу в чиновничий аппарат и провалился. Бывает. Ему ничего не оставалось, как вернуться домой.

Через несколько часов добрался он до реки Чин, где и решил подождать, пока не спадет дневная жара. Через некоторое время туда же спустилось стадо коз с одной любопытного вида пастушкой, совсем не похожей на простолюдинку. Рассыпавшиеся у нее по плечам волосы своим блеском могли сравниться разве что с вороновым крылом, кожа напоминала по оттенку цветы персика, а руки были нежны, как у младенца - таких не бывает у работающих с малолетства крестьянок. Безупречной миндалевидной формы глаза ее сделали бы честь любой придворной даме, причем, как ни странно, цветом они были не карие или черные, как у других дев, но зеленые, как речная вода. Лю Е вежливо поприветствовал незнакомку, она же уселась подле него и рассказала ему свою историю.

Ну, конечно же, оказалось, что девушка эта - царевна драконьего рода. Ее выдали замуж за дракона, правившего рекой Чин, но, к ее удивлению, супруг отнесся к молодой жене не только без любви, но даже и без подобающего уважения. Своими чарами придал он ей человеческий облик и отправил ее на сушу в образе пастушки-замарашки. Изгнанная из родных ей вод, она не могла даже пожаловаться на подобное обращение своему отцу-дракону и попросить его о помощи.

Чтобы освободить ее от чар, нужно было отправиться к отдаленному озеру Тунтин, где правил ее отец, и разыскать на его берегу старую сосну. Трижды ударить по той сосне, вызвать посланца правителя озера, вместе с ним пойти к дракону и все рассказать.

Лю Е, естественно, отправился к озеру Тунтин и сделал все подобающее. Посланец перенес Лю Е в драконий дворец в огромный, залитый перламутровым светом зал, вдоль стен которого выстроились, замерев в величавой неподвижности, роскошно одетые придворные в высоких, обильно украшенных золотыми цепями головных уборах. В дальнем конце зала, меж двух рядов придворных, на постаменте возвышался излучающий сияние трон из лазурита, на котором восседал, небрежно держа в руке пластинку нефрита - знак его власти, царь-дракон в обличье человека.

Юноша передал слова царевны и даже табличку с текстом, ей написанным. Взглянув на табличку, царь поднялся с трона. Лицо его как будто окаменело. По залу прокатился тихий ропот, потом послышался плач и, наконец, громкие причитания, которыми по этикету положено было выражать скорбь. Царь тут же промолвил, подняв руку:

- Тихо! Бойтесь раскачивать сосуд, наполненный гневом.

Но слова его, похоже, запоздали. Прозрачные стены дворца вдруг заколебались, как тростинки на зимнем ветру, вода за ними забурлила и запенилась. Где-то раздался тут же подхваченный жившим в переходах дворца эхом дикий вопль, потом как бы рев пламени. И тут же мимо сводчатого прохода, соединявшего зал с другими помещениями дворца, ринулся, изрыгая на ходу пламя, громадный алой масти дракон, с шеи которого свисал прикованный к ней толстой цепью обломок колонны. Казалось, конца не будет мельканию в проходе красной чешуи, но, наконец, дракон промчался мимо, и крики его стихли в отдалении. В зале воцарилась тишина.

Тот дракон был родной брат царя, по имени Цянь Тан, которого держали в цепях в подземелье дворца из-за его свирепого нрава. На Цянь Тана часто накатывали неистовые, как самый дикий разгул стихий, приступы ярости, которые при том же не сдерживались у него мудростью, как у большинства драконов, сознающих свою мощь и умеющих ограничивать ее проявления известными рамками. Не желая более терпеть выходки Цянь Тана, приносившего лишь бури, пожары да наводнения, император неба, являвшийся властелином всех драконов, повелел навечно заточить его в подземелье. Поскольку в нем не было ничего человеческого, Цянь Тан не мог принимать человеческий облик, всегда оставаясь в своем исконном драконьем обличии. Теперь же, узнав о несчастии, случившемся с горячо любимой им племянницей, он, порвав оковы, ринулся ей на помощь. Ясно также, что обидчику царевны не уйти от его мести.

Наконец, Цянь Тан вернулся уже в обличье человека и привел царевну.

В неистовом гневе, обрушив на землю ураганный ветер и проливной дождь, полетел он к реке Чин, изверг из берегов ее воды, разыскал и убил правившего ею дракона, а роскошный дворец его единым дыханием обратил в руины.

Но, спасая царевну и мстя за нанесенную ей обиду, он и сам многому научился. Любовь к племяннице раскрыла ему глаза, и он сумел, наконец, увидеть истинные последствия своего неистовства. Вызванное его гневом наводнение затопило поля и деревни, погубив тысячи крестьянских жизней. Поэтому Цянь Тан сразу же отправился на крышу неба и предстал перед Императором небес. Горько раскаиваясь в причиненных бедствиях, объяснил он повелителю драконов причину случившегося. А поскольку сумел он постичь разумом и сердцем своим скорби людские, дано ему было право обретать по желанию человеческий облик, и освободил его Император небес от заточения.

Когда же Цянь Тан закончил свою речь, в хрустальном зале стало происходить необычайное. Изменились волшебным образом все звуки, окружавшие Лю Е, а придворные оказались драконами, оленями, конями, леопардами и огнедышащими змеями. Так Лю Е превратился в дракона.

Он ощущал серебристую прохладу озерной воды, видел густую облачную пелену, но это он сам был водой и облаком, лишившись своей прежней оболочки. Он парил в голубом небе на широко раскинутых крыльях, и ветер обнимал его, не давая упасть, спину же согревали жаркие лучи солнца. Внизу виднелись похожие на сотканные из тумана горы облака, а подле него летело такое же, как он, существо, блестящее, с гребнем вдоль спины и огромными изумрудными глазами. Это была дочь царя-дракона. Долго парили влюбленные в заоблачной дали, то взмывая ввысь, то с радостным смехом устремляясь вниз, к самым облакам, то вычерчивая широкие круги, а потом сквозь прохладную облачную дымку отправились домой, в озеро Тунтин.

История Лю Е показывает, что и смертный, чье сердце было исполнено доброты, а поступки - благородством, мог надеяться быть принятым в сонм вольно парящих драконов. И еще менее значительные, чем люди, существа осмеливались, бывало, искать такой судьбы.